Никогда не думай, что ты иная, чем могла бы не быть иначе, чем будучи иной в тех случаях, когда иначе нельзя не быть.
Сидел негр в пустыне Сахара. Мимо шёл русский. Долго шёл, скучно стало ему. И присел он рядом с негром, рассказал о России, как много ней рек и озёр ."Не может такого быть," - воскликнул негр, - "родина - это пустыня!" Тогда русский рассказал, как много травы зелёной в России идут дожди, растет сплошным ковром трава, цветы благоухают. "Не ври," - рассердился негр. "Да пойми," - продолжает русский, - "у нас такие леса, что с самолёта их зелёного ковра конца-краю не видно, а войдешь в лес, там так темно, как поздним вечером." Негр обозлился вконец и вскочил: "Незнакомец, я тебя сейчас побью." Русский понял, что пора уносить ноги.
У Гумилева примерно об этом же говорится.
ЖИРАФ
Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд
И руки особенно тонки, колени обняв.
Послушай: далёко, далёко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.
Ему грациозная стройность и нега дана,
И шкуру его украшает волшебный узор,
С которым равняться осмелится только луна,
Дробясь и качаясь на влаге широких озер.
Вдали он подобен цветным парусам корабля,
И бег его плавен, как радостный птичий полет.
Я знаю, что много чудесного видит земля,
Когда на закате он прячется в мраморный грот.
Я знаю веселые сказки таинственных стран
Про чёрную деву, про страсть молодого вождя,
Но ты слишком долго вдыхала тяжелый туман,
Ты верить не хочешь во что-нибудь кроме дождя.
И как я тебе расскажу про тропический сад,
Про стройные пальмы, про запах немыслимых трав...
Ты плачешь? Послушай... далёко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.
<Николай Гумилев, 1908>